[indent] Шаги её отца — а это были именно они, Кассандра не смогла бы перепутать их с кем-то другим — звоном отдались в голове, вновь разрушая идиллию, мнимое ощущение того, что теперь она в безопасности. Здесь, рядом с Гретой, в совершенно другом мире, где её не смогут тронуть ни несчастья, ни горе, ни болезненные потери. Шаги её отца в одночасье напомнили ей, что она ещё жива и всё еще находилась тут, в странном доме Блэйков, где всё пропитано магией и воспоминаниями. Зачастую — болезненными. Были ли её величественные предки такими же? Обычными людьми, которые влюблялись, теряли близких, жаждали уединения с одним-единственным человеком. Стали бы осуждать они её за то, что она полюбила? Пускай не так, как от неё того ждал отец, но всё же искренне, по-настоящему... Возможно, что не стали бы. Но её отец... Ей отец был совсем другим человеком. Иногда — беспринципным, а иногда — жестоким. Что скажет он, когда увидит её здесь, вместе с Гретой? Чего бы ей это ни стоило, но она будет защищать Грету до конца.
[indent] Сердце забилось, как загнанная в очень маленькую клетку птичка — яростно, отчаянно, так сильно, что удары ощущались даже в горле. Чем ближе был её отец, тем сильнее билось сердце Кассандры. А когда он зашёл в комнату — она и вовсе задержала дыхание, только бы не выдать себя, только бы он поверил, что она действительно спит, перепутав комнаты. Только бы не стал тревожить её сейчас. Ведь он не притворялся. Она знала, что не притворялся — он тоже скорбел из-за потери матери, пусть и не хотел этого показывать.
[indent] А затем они вдруг заговорили, и сердце Кассандры забилось ещё быстрее. Она замерла, не в силах даже пошевелиться. Слова, которых не вернуть назад. Слова, которые отбойным молотком прошлись по комнате и по сердцу, застряли в мыслях, делая каждый удар сердца болезненным. Настолько, словно бы в него воткнули нож, и теперь он торчал там, позволяя ране кровоточить всё сильнее. Касс судорожно втянула носом воздух: в горле застрял ком, и тело, кажется, вовсе онемело от боли. Она и представить себе не могла, что такое бывает. Быть может, дело было в том, что за один раз ей было её достаточно — этой боли.
[indent] Когда дверь за отцом закрылась, Кассандра так и не решилась открыть глаза. Всё ждала, пока его шаги утихнут на лестница — древней и скрепучей, такой же, как и он сам. Мысли роились в голове с такой скоростью, что, не успевала Кассандра поймать за хвост одну, как тут же прилетала другая. И всё это путалось, складываясь в факты, перемешивалось и болезненным грузом давило на плечи. Хотелось просто резко вскочить и закричать, лишь бы не чувствовать этого. И не знать. Не слышать того, что она услышала.
[indent] Вместо этого она резко села на кровати и провела ладонью по воздуху, сплетая магические нити в тугую нить. Одно размашистое движение — и вот уже защитный слой окутал комнату, вспыхнув и тут же погаснув. Теперь сюда никто не сможет войти. Ни отец, ни Дерек, ни, тем более, прислуга. Теперь она могла говорить, не срываясь на шёпот, боясь, что их кто-то может подслушать. У стен были уши, и конкретно эти стены наверняка хранили немало историй. Так будет ли им хуже от ещё одной, такой незначительной?
[indent] — Жадная до власти ведьма-тиран? — тихо повторила она слова Греты, сжимая пальцами одеяло, но не смотря на девушку. Волосы удачно упали вниз, сползая по плечам и закрывая её лицо. — Такой ты видишь меня в будущем?.. Ведьмой-тираном, которой на всех наплевать? Но ведь... — Она сильнее сжала пальцы, так, что чистые простыни захрустели от хватки, но так и не решилась продолжить.
[indent] «Но ты ведь теперь тоже моя семья, — хотела сказать она, но так и не смогла. Было ли это правдой? После всего того, что ей довелось услышать. — Ты не имела права так говорить!»
[indent] — И что он имел в виду? Когда сказал, что ты лишила его возможности попрощаться с женой? — Её голос звучал тихо и скорее надломленно. — Он ведь... Сам не успел. Да? Что он имел в виду, Грета?
[indent] Кассандра винила себя в случившемся. Винила, потому что не уговорила его пойти, когда пойти было нужно. Но теперь всё это казалось странным. Весь их разговор казался ей странным, каким-то надломленным, неправильным. Словно она упускала что-то важное. Что-то, что должна была знать, но не знала.
[indent] — Я... ничего не понимаю, — выдохнула она, спуская ноги с кровати и поворачиваясь к Грете спиной. — И, наверное, мне стоит уйти.