У Ивы было стандартное постсоветское детство: облупленные стены садика, дворовые разборки, игры на лестничной площадке до отбоя, базары, лишай, короткая стрижка, подштанники, Мивина и манная каша. Подростковые годы выпали на конец первого десятилетия второго миллениума — не лучшие годы в жизни Ивы. Тогда она впервые набрала вес, ее впервые обозвали коровой. Из хорошего в 2010 была только песня Alors on danse. Потом ещё два года неудач: ни подружек, ни парня. Иванушка смотрела на своего старшего брата и понимала, что никогда не будет ближе к противоположному полу чем сейчас, сидя в его комнате, играя в барби с его старыми трансформерами. Если бы он застал ее за этим делом, то Иве явно бы не поздоровилось. Он лупил ее так сильно как и любил. Никто из дворовых ребят не решался обидеть ее при брате, самые смелые действовали у него за спиной, не без страха наказания, которое вряд ли бы нагрянуло, ибо Иванка была чем угодно, но только не доносчицей. Это знал и Витарь. У него не было от неё секретов. Чем больше он рассказывал о своих приключениях, тем выше становился его пьедестал в глазах сестры. Она восхищалась его физической силой и самоконтролем, его умением располагать к себе людей и в то же время держать их за яйца. Он укрощал в себе дикого зверя, в то время как сама Иванка не справлялась даже со своим вечно сонным сурком. Она хотела походить на него. Скорее всего, именно желая подражать брату ближе к пятнадцати годам она стала тем, что сейчас называют томбоем, а тогда считалось лесбиянскими замашками. Она пыталась стать «своим пацаном», но вместо того, чтобы приближаться к нему, она отдалялась. Точнее это он стал отталкивать сестру, удерживая ее на безопасной дистанции от своих новых бритоголовых друзей. Витарь и Ива перестали общаться. Контакт наладился внезапно. В тот год, когда Виктора забрали в армию, умерла мать. Она любила выпить и посидеть до поздна у подружек. Возвращаясь домой в кромешной тьме, слегка пошатываясь, Тамара подскользнулась и угодила в здоровенный сугроб, где осталась без сознания до рассвета. Утром, конечно же, ее нашли добрые люди уже окочаневшей. Суровые русские зимы не щадят даже родных алкашей.    Иванка пожаловала в военную часть с печальной новостью. Беда сблизила ее с братом тогда и осталась связывающим их звеном по сей день. Витарь отслужил срок как полагается и вернулся к остаткам своей семьи. Батя работал день и ночь на мясокомбинате, он брал на себя все смены, чтобы поменьше тусоваться с выросшими детьми, которых он практически не знал. Витька же заботился о сестре как мог, по крайней мере это он так считал. На самом деле чувствуя на себе ответственность за Иву, он стал буквально ее тираном. Она закончила школу на отлично и все равно не получила разрешения от брата, чтобы уехать на пару дней с одноклассниками на море. Он не пускал ее гулять без своего надзора, поэтому с восемнадцати лет Ива постоянно зависала с его друзьями, которые были в курсе суровости Виктора. Однажды Витёк собрался свалить в загородный дом, чтоб якобы похозяйничать на мамкиной даче, да привести ее в порядок к лету, но так и не смог оставить совершеннолетнюю сестру одну на квартире, подозревая, что у неё может найтись дружок, который наверняка только и ждёт его отъезда на дачу. Таким образом Ива стала единственной девушкой на мужской тусовке. Она не злилась на брата, ведь с детства она мечтала быть неотъемлемой частью его жизни, присутствовать в каждом ее проявлении. Дождалась. Мужики бухали день и ночь, Ива тоже не отставала. В состоянии крайнего опьянения они ходили на дичь, купаться в речке, собирать ягоды и ещё что-то, что не запомнилось, в чем Иванка, скорее всего, и вовсе не участвовала. Судя по всему не участвовал и Павел, ибо на утро они проснулись в одной постели. Несмотря на то, что Пашка был очень даже ничего, Ива испытывала только ужас очнувшись в его объятиях абсолютно голой. Не имея понятия, что произошло, хотя все и так было понятно, Иванка настояла на том, чтобы это происшествие осталось в тайне. Никто не должен был узнать, особенно Виктор. Тем более, что возможно именно лучший друг ее брата стал первым мужчиной в ее жизни. Об этом не стоило ни говорить, ни вспоминать. Все обошлось. Витька ничего не заподозрил, несмотря на смущение, которое испытывала его сестра в компании Павла. Основной проблемой Ивы стало внезапное влечение к Паше, которое она ни к кому ещё не испытывала. Запретный плод ещё никогда не был так соблазнителен. Чтобы не лишиться ума Иванушка резко приняла решение стать самостоятельной, когда у Витька появилась постоянная подруга, так что он не стал перечить, когда сестра собрала манатки и съехала. Они снова отдалились, но компания этих двоих оставалась все той же. Ребята заметили, что Витарь стал менее внимателен в отношении сестры, чему она была безгранично рада первое время. Свобода оказалась куда скучнее ожидаемого. Иванушка устроилась секретарём на предприятии у отца своей подруги. Работа — мечта. С утра до вечера Ива готовила кофе, отвечала на звонки и листала Инстраграм. Она вспоминала с тоской о временах, когда ей не приходилось смотреть по ночам ужастики и просить своего очередного дружка душить ее во время секса, чтобы получить дозу адреналина, к которой она так привыкла за время строгого режима Виктора. Пандемия оказалась как нельзя кстати. Иванка вторую неделю отсиживалась дома, стараясь не контактировать с внешним миром, где творилось какое-то безумие. От нечего делать она даже снова принялась за старое: стала выпивать больше нужного и деградировать всевозможными способами, лишь бы не вдаваться в панику. А ещё ей вспомнился Паша. Она несколько дней подряд яро искала его в социальных сетях, чтобы выяснить, как ему без неё живётся, есть ли у него кто-то. К счастью или к несчастью, ей не пришлось долго рыться в интернете, Павел собственной персоной заявился к ней домой  вместе с Виктором, который на повышенных тонах объяснил план действий и буквально затолкнул ошарашенную своим появлением сестру в припаркованную у подъезда машину. Парни на протяжении нескольких дней обустраивали бункер со своими дружками, а когда все было более менее готово к использованию, привезли и Иву, которая первое время походила больше на задолжницу, чем на благодарного за спасение человека, но со временем она привыкла к обстановке, к назойливому вниманию брата и, конечно же, к присутствию Павла, с которым они до сих пор толком не выяснили отношения.